Психолог и его депрессия. Опыт жизни с депрессией и избавления от нее

Первое, что меня поддерживало, — образование. Я понимала, что это болезнь. И что если мне кажется, что я никчемная, слабая, ни на что не гожусь, меня никто не любит и хорошо бы завтра не проснуться, — ключевое слово тут «кажется». А в реальности — по-другому, даже если прямо сейчас суслика не видно. Ну вот так. Когда у тебя грипп, ты лежишь с высокой температурой, когда у тебя депрессия — ты чувствуешь себя никчемным неудачником, но ни то, ни другое не данность твоей жизни, а просто эффект от болезни. К сожалению, депрессия гораздо сильнее гриппа влияет на мышление. Поэтому да, образование и память. И навык отделять мух от котлет. Это не делает ситуацию лучше — но главное, что не делает хуже. Не усугубляет состояние. И не делает совсем уж непереносимой жизнь близких (близким человека с депрессией очень тяжело). При том, что интеллектуально я сильно просела, начались проблемы с памятью, с формулированием мыслей, с пониманием сложного, с вообще самими мыслями, но психологическая грамотность и навыки мышления рулят. Правда. 

Второе — меня поддержали близкие. О да. Спасибо им большое за тактичность, за внимание, за слова и дела поддержки. В том числе за поддержку финансовую. Потому что третье — в тяжелом состоянии я не работала. И потому что не могла (и разрешила себе не мочь и не быть великим героем, что доконало бы меня совсем), и потому что нельзя. Помогающий практик, находящийся в тяжелом состоянии, может быть прямо опасен для клиентов. (И это важно учитывать и в хорошие времена закладывать запас финансовой прочности — я этого не сделала, мне просто повезло не умирать сейчас с голоду, — но теперь буду работать и в эту сторону.) 

Четвертое. Shit happens. Депрессия не потому, что кто-то в этом виноват. А просто случается. Сломаться может любой. Как любой может заболеть гриппом или коронавирусом. Это может случится, а может не случиться. Можно понизить свои шансы заболеть (вообще или в тяжелой форме) — и стоит это делать, ну просто ради качества своей жизни и жизни окружающих. И есть люди более предрасположенные к тому или иному заболеванию, а есть менее. Знать свои уязвимые места и в хорошие времена заниматься их укреплением — дело весьма богоугодное. 

Пятое. Депрессия реальна. Это не «придумала себе что-то». Это болезнь. И она излечима. Я прямо как мантру повторяла слова нашей университетской преподавательницы, нейропсихолога из НЦПЗ: «Депрессию надо лечить, потому что она лечится!» Что не отменяет шестого — психофобии. Да, черт возьми, ОЧЕНЬ СЛОЖНО признать, что с тобой что-то не так, что у тебя «проблемы с головой». Даже если ты психолог и учишься на клинической специальности. Даже если видел много-много людей с психическими заболеваниями. Даже если всячески поддерживаешь и приветствуешь поход друзей и клиентов к психиатру, сделать это для себя — бывает сложно. И озвучить потом свой диагноз — сложно. Стыдно. Позор, футакойбыть. Важно идти через это. Признавать. Понимать механизмы. Мои друзья в этом плане сделали для меня совершенно невероятную вещь: они поздравили меня с тем, что я начала лечение. Это очень, очень исцеляюще.

И мы подошли к седьмому. Не могу назвать себя фанатом психофармакологии, честно. Обычно ставлю на внутренние ресурсы организма. Но иногда их просто нет. И тогда стоит обратиться к фармподдержке, просто ради экономии сил, чтобы передохнуть от боли и накопить ресурс. Если можно не геройствовать, не нужно геройствовать и преодолевать. Если можно позаботиться о себе так — лучше позаботиться. Да, это тоже сложно.  «Не геройствовать» тоже требует своего рода геройства. Ну, тут можно и выбрать, куда направить свой героизм, чтобы от него было больше, простите, смысла и пользы. 

Да, смысл. Восьмое. Для меня депрессия — очень про потерю смысла. Поэтому что-то, что помогает повернуться к своим смыслам, увидеть снова и почувствовать свои ценности, — становится огромной поддержкой. Не излечивает — нет. Но поддерживает. И дает силы в конце концов победить. Когда, простите за избитую фразу, есть ради чего вставать по утрам, —вставать таки правда легче. Не легко и приятно — просто не так мучительно. И в конечном счете именно это помогает выбраться.

А вот теперь обещанный выход в белом пальто на тему «если у вашего близкого депрессия». Сейчас может быть неприятно. Но простите, я должна это сказать. Человек в депрессии очень неприятен для окружающих. При этом он очень нуждается в поддержке. Да, рядом с ним очень тяжело быть. Зачастую совершенно непереносимо. И вполне нормально, что может не быть ресурса поддержать. Или может быть, вы попытались, а он отмахнулся, и больше как-то и не хочется. Это нормально. Это окей. Можно молчать. Можно ничего не говорить, если вы не можете. В этом плюс больших сообществ вроде наших теплых компаний в соцсетях: хоть у кого-нибудь да будет ресурс поддержать, если сообщество большое и люди в нем настроены на человечность, запросивший помощи не останется в вакууме. 

Но если депрессия не у френда, а у родного человека, возлюбленного, близкого родственника, лучшего друга, — у того, про кого говорят «самые близкие», — ваше молчание может вашего близкого добить и сломать совсем. А если не сломает человека — то точно пробьет большууую трещину в ваших отношениях. Пожалуйста. Если вашему близкому плохо и он про это говорит хоть одним словом (мы можем и не говорить — мы хорошо умеем шифроваться), — не игнорируйте. Не молчите. Даже если вам кажется, что «да чего я скажу, да чем я помогу». Даже если вам тоже вообще-то не фонтан. Да, вы не поможете. С большой вероятностью ничем вы не поможете. Но вы можете не сделать хуже. Скажите хоть что-нибудь. «Я вообще не знаю, как тебя поддержать, но мне безумно жаль, что с тобой это происходит». «Я волнуюсь о тебе». «Я с тобой, держись, пожалуйста». «У меня тоже п…ц, но я хочу тебя поддержать». «Ты важен для меня. Ну какого черта с тобой происходит эта дрянь». Говорите. Что угодно, чтобы только человек знал, что он видим. Что вы рядом. Что вам не плевать. 

Возможно, от вас отмахнутся. Возможно, вам сделают «кусь». Возможно, скажут: «пф, да норм все, чего ты паникуешь». Да, это правда очень неприятно. Да, вам правда тяжело. С депрессией близкого — очень тяжело, очень-очень (в этой роли я тоже была, и это ад). Попробуйте не делать «кусь» в ответ, а сказать что-то вроде «окей, я верю в тебя, — но знай, что я рядом, если что». На своем языке, так, как это делаете вы. Попробуйте ненадолго побыть устойчивее чужой болезни — с чужой это намного проще, чем со своей. Возможно, именно ваше «я все равно с тобой», «люблю тебя», «молюсь о тебе», «пиши, если нужно» — удержит вашего близкого от непоправимых решений. Самое непоправимое решение в депрессии известно какое. Да, это тоже реальность. 

Дополнение из 2025 года

Весной 2022 года мое хроническое депрессивное состояние выросло до таких размеров, что игнорировать его уже было невозможно. Я практически не могла есть и спать, начались внезапные непонятные боли, очень сильно просел интеллект и память, со мной стали случаться панические атаки на лекциях (в то время я училась в магистратуре МГППУ на нейропсихолога — и, к сожалению, так и не смогла закончить то образование). И тогда я пошла за диагнозом и лечением.

Я справилась. На злом азарте и антидепрессантах, с поддержкой близких я за четыре месяца восстановилась до функционального состояния, а за год — до состояния, которое было до депрессии, и прекратила прием лекарств. Год — это на самом деле очень быстро, в среднем нужно больше. (Вообще в таких случаях крайне рекомендована поддержка психолога, но моя ситуация была несколько особенной, и поддержки мне хватало более чем.)

Два года я в ремиссии. Учусь, работаю, не забываю есть и встаю по утрам без отвращения (хотя и не всегда с радостью, жизнь есть жизнь), у меня появились и новые хобби, и новые друзья. Жизнь без депрессии прекрасна. Не легка, нет. Бывает даже весьма тяжела, за эти два года много чего довелось пережить сложного. Но радостного и осмысленного больше — и становится все больше с каждым днем. Еще три года такими темпами — и можно будет слово «ремиссия» заменить на «излечение».

И как человек, прошедший через депрессию и вышедший из нее, свидетельствую вам: депрессия излечима, в конце этого тоннеля есть свет. И это свет — солнца. Обнимаю всех, кому нужна поддержка, и верю в вас!